Важнейшим пунктом образования и воспитания лошади является, разумеется, сбор. Сбор есть то положение лошадиного тела, при котором она находится в состоянии некой психологической и мышечной концентрации, полной готовности к движению или к сосредоточенной абсолютной неподвижности.

Внешней приметой сбора является сильное подведение ног под корпус и поднятие затылка.

Внутренней, безошибочной приметой сбора является чувствуемая всадником (да и при работе в руках тоже) концентрация большей части веса лошади в бедрах, пояснице и мускулатуре крупа.

Сбор — это именно то, чего так страстно желали от лошади старые мэтры Высшей школы, что, по их мнению (и совершенно справедливо), позволяет лошади без особого вреда для здоровья держать на спине всадника. Движение лошади без сбора со всадником на спине разбивает ее и калечит. Огромный вес живота и его содержимого тянет вниз позвоночник, участь которого отягощена еще и весом всадника. Сбор, помимо всего прочего, мобилизует мышцы живота, перекладывая на них заботу о поддержании его тяжести.

Ценится только добровольный, естественный сбор, а не тот, что вырабатывается подталкиванием сзади (шпорой или бичом) и ограничением спереди («железом» или медиаканой, или капцугом).

Сбор должен быть только добровольным, то есть таким, при котором лошадь в любую минуту, почувствовав боль, поскольку мышечное напряжение предельно, могла бы легко выйти из этого состояния, расслабив шею и мышцы спины, да и бедра по своему усмотрению.

Принудительный сбор калечит. Пятиминутный принудительный сбор создает серьезные проблемы в области шеи, спины, позвоночника и крупа, проблемы, которые приходится лечить не один месяц. Двадцать минут принудительного сбора делают лошадь инвалидом на всю жизнь.

В естественном, природном состоянии лошадь часто (на непродолжительное время) собирается сама. Все преимущества от добровольного подведения задних ног под корпус и сдачи затылка она быстро понимает сама. Ей все становится легко. Движения, расхлябанные и ползущие, переполняются живой и легкой энергетикой.

Делается сбор на свободе достаточно просто, но это «просто» основывается на двух сложных вещах. Во-первых, надо уметь апеллировать к разуму лошади, к ее феноменальной способности учиться и понимать. Во-вторых, ее задние ноги, круп и поясница должны быть, как минимум, в той кондиции развития, которая бывает у свободно живущей лошади. Свободно живущая лошадь имеет возможность много, энергично и свободно работать задом.

Хорошего сбора не может быть без прокачки крупа и мышц поясницы. Задние ноги «завязываются», и никакой работой под седлом с прутиком, никакими прыжками через крашеные палочки этого не компенсировать.

Как учить сбору.

Если лошадь достаточно отгимнастирована работой на задних ногах и, пройдя через предыдущие уроки, абсолютно понимает воспитателя, то можно начинать учить сбору.

Берется «голая» лошадь, у которой на плечах лишь кордео.

К кордео прицепляется корда. Делается это лишь для того, чтобы обеспечить идеальную и постоянную окружность ее движения.

Берется большой шамбриер. К этому времени лошадь уже должна понять, что и хлыстик, и шамбриер никакой опасности не представляют и абсолютно их не надо бояться. Прекрасно будет, если она усвоит, что все эти штуковины — просто часть ее приятеля по играм и занятиям. Если лошадь хоть чуть-чуть, даже не боится, а просто еще остерегается хлыста или шамбриера, то начинать учить сбору рано.

Воспитатель просит лошадь сделать любой рысью кружочек вокруг него. Как правило, лошадь делает его с совершенно свободной головой, раскляченная, цепляясь передом за грунт и семеня. Задача — заставить ее сдать голову, поднять затылок и шею, начать толкаться задними ногами, приобрести грацию, силу и уверенность. Для этого за задние ноги лошади, на землю, заводится шамбриер, который начинает следовать за ней, змеясь по грунту. Лошадь должна либо не обращать на него никакого внимания, либо относиться к этим манипуляциям с юмором. (Когда я говорю «с юмором», я имею в виду то состояние лошади, при котором она, еще не понимая, чего хочет воспитатель, начинает коситься и снисходительно, и выжидательно. При этом очень хорошее состояние духа ее не покидает, ей все продолжает нравиться. Воспитатель обязан понимать прежде всего ее состояние, настроение, душевные движения. Если лошади не нравится — она и учиться толком не будет. Учить разгневанную, раздраженную лошадь — пустая трата времени. Основой воспитания является умение доставить лошади огромное удовольствие выучкой и освоением очень сложных вещей и элементов.)

Возвращаемся к змеящемуся шамбриеру. Через какое-то время хвостик шамбриера подвигается ближе, практически под задние копыта. Лошадь начинает его чувствовать, а поскольку для нее шамбриер — это некая часть ее воспитателя, она деликатничает, стараясь поднять задние ноги чуть выше, чтобы не наступить. При этом лошадь не ускоряется, сохраняет тот же темп, в чем ей помогают размеренное, как метроном, цоканье воспитателя и в такт цоканью легчайшие потрепыхивания кордео на плечах. Потрепыхивания обеспечиваются движениями корды. Шамбриер становится настойчивее, хвостик его все чаще самым своим тонким кончиком оказывается под копытами. Лошадь все чаще поднимает задние ноги повыше — и в какой-то момент толкает в первый раз сама себя задом. Это и есть наиважнейший момент, который следует закрепить непомерными ласками.

После того как этот (еще не понятный и не видимый никому со стороны) момент наступил, можно снять кордео и заняться самыми разнузданными, веселыми и любимыми лошадью играми. Любит мяч — тащите мяч, три мяча, десять мячей. И играйте на всю катушку. Любит пятнашки — пусть начинает атаку, ваше дело уворачиваться. Важно отпраздновать этот момент. Любым способом.

На следующий день, при повторении этого легчайшего толчка задними ногами — снова следует похвалить и приласкать, почесать холочку и что-нибудь дать, но занятие продолжить, вплоть до того момента, как станет понятно и лошади, и вам, что хвостик шамбриера сзади уже воспринимается как рекомендация толкнуться задними ногами. Когда толчки войдут в привычку — лошадь понесет себя сама.

А как только она пойдет, что называется, вчистую с «зада», голова сама собой примет правильное положение. Лошадь может сдать меж атлантом и эпистрофеусом, двумя верхними позвонками, может иногда сдавать не голову, а шею меж третьим и четвертым позвонком — никакого канона здесь не существует. Нет задачи добиться сдачи затылка меж первым и вторым позвонком, есть задача сделать движения грациозными и сильными. Лошадь сама выберет, как именно ей следует согнуть шею и затылок.

Главное — объяснить лошади, какие сказочные преимущества она получает в сборе. Тут же, когда сбор станет лошади понятным, можно доказать ей его полное преимущество, научив пиаффе и пассажу (см. выше). Уверяю вас — потом будет большой проблемой на разминке уговорить лошадь пробежаться хоть десять кругов обычной расхлябанной рысью, она будет предлагать сбор не из желания выслужиться, а просто сообразуясь с собственным удобством.

Сложнее научить шагу в сборе на свободе, но если все получилось с рысью — получится и с шагом. Методика та же, единственное — отсутствует та понятность сбора для лошади, что есть при движении рысью. При движении шагом сбор скорее является сложной работой, чем удовольствием, почему я и учу сперва сбору на рыси, а уж потом на шаге.

Примерно такая же история с галопом. Собрать лошадь, идущую галопом, на свободе — задача вроде бы совершенно нереальная, но несколько месяцев занятий на свободе и в руках, закрепляемых под седлом, — и проблема исчезает.

Разумеется, я объяснил лишь основной принцип научения сбору «голой» лошади.

На выучку сбору лошади у меня уходит от одного до трех месяцев, но я, как уже говорилось выше, не тороплюсь. Я сильно боюсь очень капризной, но абсолютно справедливой реакции мышечного аппарата.

Все, что я описал по методике усадки лошади, в полной мере применимо и к воспитанию сбора — та же миллиметровая поэтапность та же перестраховка, аккуратность, та же боязнь причинить малейшее мышечное неудобство.

Занятие, которое не нравится лошади, — не имеет для меня ни малейшего смысла.

По-настоящему преимущества сбора, которому я учу на свободе, лошадь понимает, когда на нее садится всадник. В эту минуту, тяжелую (будем откровенны) для всякой лошади, — она легко соображает, что только состояние сбора дает ей возможность терпеть воспитателя на своей спине без боли и дискомфорта.

Лошадь, которую воспитываю я, начинает любить сбор, так как понятия не имеет, что сбор может быть принудительным. Я не гну ей затылок, не притягиваю голову к груди — я просто даю ей возможность убедиться, что положение сбора — наилучшее для нее. И она, будучи существом с феноменальными мозгами, понимает это очень быстро. Кроме того, она остается свободной и в любую минуту может расслабиться, а я обязан уважать это ее право. Что я и делаю.

Сбор никогда не длится и не может длиться дольше, чем этого хочет сама лошадь, он становится ее личным делом. (Отсюда и любовь к нему.)

А что же происходит в спорте? Сбор достигается болевым воздействием сзади и сильным болевым ограничением спереди. Любая попытка лошади выйти из сбора, а хочет она этого лишь тогда, когда шее, затылку и мышцам спины и крупа уже невмоготу, — немедленно пресекается «железом» и шпорами.

Нет в мире такого гения, что с точностью до доли секунды почувствует усталость мышц лошади и бросит повод, перестанет воздействовать «железом». Отвращение к сбору прививается на самых ранних этапах, при обучении ему.

Человек, по сути своей, — существо не очень чуткое и очень азартное, к тому же убежденное в своем праве приказывать лошади, поэтому злоупотребление сбором — удел и прокатных «чайников», и олимпийских чемпионов в равной степени.

Я проводил соответствующий эксперимент. Хорошо собирающаяся без всякого «железа» лошадь (с добровольным наученным сбором) может находиться в этом сборе не более 45-50 секунд на первом году обучения.

На втором и третьем году продолжительность добровольного нахождения в сборе может достигнуть полутора минут, при условии, что лошадь совершенно атлетически развита. Только на втором году лошадь начинает идеально сохранять добровольный сбор под всадником на маленьких вольтах, пируэтах, на сложных элементах.